Евросоюз многоязычный

Языки Евросоюза, обусловленные его историей и современным состоянием

Европейский союз можно назвать поистине уникальным объединением: 28 государств, самостоятельно решивших разделить суверенитет с целью достижения более крупных задач. Изначально главнейшей целью был мир и поддержание мира, а сегодня — процветание как следствие более крупного экономического сотрудничества и торговли. Основа данной политики Евросоюза — единый рынок, то есть идея о том, что товары, услуги, люди и капитал должны свободно пересекать границы стран. 

Но понятие единого рынка, скорее, представляет собой организующий принцип, чем отражает действительность. Движение товаров свободное, граждане ЕС имеют право ездить из страны в страну без специального разрешения, а с услугами дело обстоит по-иному. Врачу или архитектору, получившему образование в одной стране, не так-то просто найти работу в другой. 

Что касается виртуальных и цифровых услуг, которые ранее были легко доступны и за пределами конкретной страны, сейчас, к примеру, если француз пожелает приобрести пакет платного телевидения, имеющийся в продаже в Великобритании, то будет непросто перевезти товар через Ла-Манш. Но кроме препятствий юридического характера есть еще одно, вполне традиционное — язык.

Недавно в Риге прошла конференция, на которой обсуждалось, каким образом многоязычие может из недостатка цифрового единого рынка превратиться в его достоинство. Участники искали способы развития стратегий и технологий, которые помогли бы онлайн-покупателям, допустим, ищущим газонокосилку, найти не просто самую лучшую и дешевую газонокосилку, а лучшую и самую дешевую lawnmower, Rasenmäher или cortadores de grama (что означает «газонокосилка», соответственно, на английском, немецком и испанском). То есть чтобы можно было легко просматривать, выбирать и приобретать аналогичные товары из других соседних или дальних стран, входящих в ЕС.

В Евросоюзе 24 официальных языка. К этому числу прибавляется также значительное количество региональных малых языков. Политика ЕС несказанно щедра: любой национальный официальный язык может стать официальным языком ЕС. Но отсюда же проистекают огромные проблемы. Одна из самых крупных статей бюджета Европейской Комиссии — услуги перевода. В Европарламенте любой его член имеет право говорить на любом из официальных языков и, следовательно, быть обеспеченным переводом с любого из официальных языков на его/ее родной.

«Европа» (то есть местный эквивалент термина «Евросоюз») была основана лишь небольшим числом государств: Западной Германией, Францией, Италией, Нидерландами, Бельгией и Люксембургом. Лидеры стран могли сидеть при обсуждениях за небольшим обеденным столом, при этом каждый говорил на довольно хорошем французском — тогда рабочем языке сообщества. Присвоение всем языкам статуса официальных было актом благородства: нидерландский в то время не имел особого веса.

К сегодняшнему моменту картина изменилась совершенно. Лидерам 28 государств уже не хватает кухонного стола. Когда они собираются вместе, то ведут переговоры за столом для банкетов. Среди 24 языков нидерландский занимает одну из главных позиций. Официальные языки простираются вплоть до мальтийского (это арабский диалект, письменность которого основана на латинском алфавите; распространен на территории, где также широко говорят на английском) и даже ирландского, чей последний коренной носитель умер в 1960-х годах.

Приняла ли бы шестерка членов-основателей то же самое решение — признать все национальные языки официальными и равными по статусу, — если бы они знали, что однажды им придется каждый пункт собственного законодательства переводить на литовский, латвийский, мальтийский, ирландский?... В конце концов, по сравнению с ЕС основатели Организации Объединенных Наций прагматично выбрали шесть официальных языков: английский, французский, русский, испанский, китайский и арабский, хотя всего членов-государств было 51 (а сегодня так и вообще 193).

Кто знает, сделали бы шесть руководителей в то далекое время тот же выбор сегодня? Но, если так, они бы точно не прогадали. Да, возможно, центральной идеей Евросоюза считается единый рынок — весьма технократический проект. Но сердце среднестатистического европейца приковано к своему народу — или даже к той области, где он живет. Издание законов и нормативных актов только на нескольких языках было бы неприемлемым для огромного числа избирателей, поскольку они не хотели бы быть подверженными закону, который не могут прочитать. На политической сцене дебаты Европейского парламента могут казаться скучным и напыщенным представлением из-за потребности в синхронных переводчиках. Но давайте представим, что бы было, если бы члены парламента могли пользоваться только несколькими языками, и им нельзя было бы говорить на том, который понятен их электорату.

Результатом стал бы популистско-националистский отпор посильнее того, с каким Европа сталкивается сейчас. Граждане Европы присоединились к союзу из-за его экономических преимуществ, а не ради того, чтобы растворить национальную принадлежность в одном большом европейском семействе.

Письменный перевод в Еврокомиссии и синхронный перевод в Европарламенте — услуги отнюдь не дешевые. «Ну так пусть так и будет!» — говорят европейцы. Многоязычие Союза — неотъемлемая часть его собственного официального девиза. Если фраза United in diversity («Объединенные в разнообразии») призвана быть больше, чем просто слоганом, то многоязычие должно быть больше, чем туманным ориентиром.